тёплом тумане. Она ухаживала за мной — приносила еду, гладила мне спину, её пальцы разминали напряжённые плечи, пока я не начинал расслабляться против воли. Иногда она брала меня: садилась сверху, её бёдра сжимали мои рёбра, а руки скользили вниз, обхватывая член — твёрдо, уверенно, двигаясь от корня к кончику, пока жар не выплёскивался наружу, пачкая её ладони. Я чувствовал, как тело дрожит, как ноги слабеют, а дыхание сбивается от её поцелуев в шею — горячих, влажных, с лёгким прикусом. Умом я твердил себе: «Это не я, я не должен,» — но каждый раз поддавался, утопая в этом счастье. Мои дела — админство на анонимной имиджборде, эфиры радио для чаннеров — простаивали, но там, под её руками, это казалось неважным.

Она подавляла меня разными способами. Однажды зажала мою голову между бёдер — не так сильно, как в переулке, но достаточно, чтобы я ощутил давление на виски, тепло её кожи, лёгкую пульсацию в ушах. Я дёрнулся, но она шепнула: «Лежи тихо,» — и её пальцы нашли моё горло, сжав его чуть ниже челюсти, вызывая слабость. Потом она терзала меня — ладонь скользила по внутренней стороне бедра, сжимала мошонку, пока я не выгибался, а другая рука доводила меня до конца, выжимая струю, которая била мне на живот. Я был счастлив — телом, каждой клеткой, но в голове мелькало: «Я пленник, я теряю себя.»

Дни текли, и я потерял счёт времени. Моя борда, мои слушатели — всё это стало далёким, как чужая жизнь. Но однажды она вошла, посмотрела на меня иначе — без той хищной искры. «Хватит,» — сказала она, развязывая верёвки, которые иногда держали мои запястья. Она вывела меня к машине, довезла до моего города и высадила у дома. «Возвращайся к своим делам,» — бросила она и уехала, оставив меня стоять на тротуаре, слабого и растерянного.

Дома всё было чужим. Компьютер, за которым я админил борду, гудел как обычно, но пальцы неуверенно лежали на клавишах. Микрофон для радио стоял пыльный, голос в горле казался не моим. Мои треды заросли флудом, слушатели разбежались — я пропал слишком надолго. Но в голове крутилась её хватка, её тепло, её шепот. Я сел и написал — всё, как было: переулок, бёдра, верёвки, её дом. Как она ломала меня, как я растворялся в этом. Выложил на борде, рассказал в эфире — с дрожью в голосе, но честно.

И это сработало. Треды взорвались: «Ты серьёзно?», «Это база», «Пруфы или пиздец». Слушатели вернулись, эфир разлетелся по чатам, ссылки на мою историю кидали везде. Аноны спорили, троллили, кто-то даже мем сделал — «Админ, которого украла тян». Моя борда ожила, радио гудело звонками, и я понял: этот странный, счастливый плен стал моей легендой. Я вернулся к делам, но уже другим — тем, кто прошёл через её руки и вынес оттуда не только слабость, но и историю, которая сделала меня известным.